Моя Родина 

Моя Родина - это боль,
Что в висках поутру саднит.
Там, где гложет времени моль
Скорбных памятников гранит.

Где полотнища кумача
Уходили кровью в песок,
Где привыкли рубить сплеча
И пускали пулю в висок.

Моя Родина - это крик,
Что безмолвно в снегах повис.
Моя Родина - это миг
Перед тем, как сорваться вниз

Это песня в последний раз,
Зажигающих новый день.
Это гость в неурочный час
На околицах деревень.

Моя Родина - это стог,
Одиноко глядящий вслед.
Моя Родина - это бог,
Тот, которого "вовсе нет".

Это кладбища без оград,
Это жертвы без палачей,
Это то - что любить велят
Под карающий свист бичей,

Это первый мой детский смех.
Это : "Да", а потом : "Прости…"
Это наш от рожденья грех,
Тот, который всю жизнь нести.

 Повторение пройденного

Мне снова стыдно за тебя, держава,
Как может сыну стыдно быть за мать.
Опять детей, что в муках ты рожала,
Ты посылаешь братьев умирать.

Опять твои лихие генералы,
Тряся загривком, станут говорить,
Что где-то там попрали идеалы,
Которые обязаны любить.

Опять в ночи твои грохочут танки
По мостовым притихших площадей.
Знакомый почерк сталинской охранки,
Взрастающий на кладбище идей.

Еще стучит в сердцах афганский пепел,
Еще в крови Нагорный Карабах,
А замполиты новый адрес лепят
На свежераспакованных гробах.

Ты мог бы здесь остаться старшим братом,
Ты мог бы добрым гостем приезжать,
Но ты опять явился с автоматом,
Чтобы себя заставить уважать.

Нельзя себя любить заставить силой,
Преступно храмом объявлять тюрьму,
Не может клетка быть для сердца милой,
Лишь ненависть в отеческом дыму.

Я так хотел бы армией гордиться,
Готовою на все за свой народ.
Но помню я : на штык нельзя садиться
И никогда приклад не прорастет.

Наследники сорокового года,
Вам так привычен аргумент штыков.
Осталась та же самая природа
У нынешних державных дураков.

И вновь, листая старые газеты,
Находим мы привычный уху слог,
Которым ваши рявкали клозеты,
И за которым следовал сапог.

Я вас ловлю на мелком плагиате,
Ведь этот стиль придумали не вы.
За этот фарс одной монетой платит
Народ России и народ Литвы.

И слышится знакомый уху говор,
И тот же самый видится прищур,
И ту же кашу варит тот же повар -
Кавказский весельчак и балагур.

Вы воете : "Попрание законов!",
Но разве сами чтили вы закон,
Когда предтечи нынешних ОМОНов
Хозяина из дома гнали вон?

Когда со страхом ждали здесь рассвета,
И вновь со страхом ждут его сейчас?
Вы не хотите отвечать за это!?
Поэтому я обвиняю вас :

Культ личности еще имеет силу.
Закопан идол, что же из того?
Но не зарыли в общую могилу,
Еще живых служителей его.

   У портрета вождя

Черная с белой сливаются краски,
Красным мазком перечеркнут мольберт.
Дедушка Ленин - пришелец из сказки,
Встань на секундочку, дай нам ответ.

Грустный, усталый кремлевский мечтатель,
Ты же хотел осчастливить весь мир,
Сколько же сил и здоровья ты тратил,
Чтоб из России устроили тир!?

Как мы хотели весь мир объегорить:
Выйти оврагом, болотом рвануть,
Перли на мины уверенным шагом,
Веря, что выбрали правильный путь.

Дал ты нам веру, а вере сомненья,
Сам понимаешь, - ненужный балласт.
И распустились в грязи подавленья
Мерзкие чирии кланов и каст.

Втиснул твой замысел в жесткие рамки
"Верный и преданный" твой ученик.
Что там застенки какой-то охранки!
Где ты измученный старенький шпик?

Вбитые лозунги харкали кровью,
Каждый серебряник шел в оборот,
Вычищен, вымыт с великой любовью
Верный и преданный…страшный народ.

Что ты молчишь? С мертвым спор бесполезен,
Смерть покрывает земные дела.
Видишь, опять с твоим знаменем лезут
Те, кто все мясо тащил из котла!

Страшен полет человеческой мысли,
Если ему не положен предел.
Совестью, знанием, скепсисом кислым,
Горькою правдой растерзанных тел…

Красный мазок по портрету сползает
Вниз по щеке человечьей слезой.
Ленин - не умер, он с нами, он занят
Тем, что сексотов сзывает на бой!

            ***

Я видел сон: по скошенному лугу
Брела старуха в стоптанных лаптях,
Свою худую, жилистую руку
В отчаяньи над головой подняв.

И в той руке мне чудился зажатой
То крест, то меч, то горсть сырой земли,
И этот луг колючий и горбатый,
Все повторяясь, исчезал вдали.

Ее рука грозила и просила,
И мир был сном, который сам уснул.
И я спросил: "Куда идешь, Россия?",
И меч в руке пронзительно блеснул…

 Последний романс поручика.

Вновь махновская вольница
Грудью рвет перекоп,
Ветром огненным ломится
Человеческий сноп,

Режет поле чубатое
Пулеметной косой,
Наши судьбы сосватаны
Порыжевшей росой.

На слащевские линии
Накатилась волна,
Страшно гибнуть без имени,
Смерть - уже не страшна.

Столько крови процежено
Сквозь ковыль и песок,
А с рассвета по-прежнему
Ищет пуля висок.

Пролегла степь печальная
На четыре конца,
Кольца нам обручальные
Отольют из свинца,

Выйдет масть нам козырная
На могильных крестах:
Ставка жизни проиграна,
Ставка пули - взята.

Нам досталась последняя
Пядь ушедшей земли.
Так кого же мы предали,
Если в ней полегли?

Наше горе не выгорит,
Не потушит волна:
Две России не выкроить,
Ведь Россия - одна.

           ***

Была дума,
А вышла дуля,
Был совет,
А вышел привет.
Кому - то ссылка, кому - то пуля,
Кому - то горький, далекий след…

Менялись лица, менялись речи,
Дымились трубы, горел закат,
Резвились волки в хлеву овечьем
Рождая ужас соседних стад.

Рубили корни, ломали судьбы,
Ходили строем, ваяли миф,
В веселом марше сжимали зубы,
Кружил над жизнью секретный гриф.

За песней песню пропели хором,
Пропили память, проели корм,
Топтали падших, гордились вором,
Купались в пене надутых норм.

Свергая прошлых своих кумиров,
Плодили новых себе богов,
Любя, как дети, плохих факиров
За блеск нарядов и звучность слов.

И нет сомнений, что наша нота
Верней и лучше всех прочих нот
У тех, кто пьесу для идиота
Играть толкает слепой народ.

     Волки

Как часто, с невольной опаской,
Я в лицах знакомых искал
Под вежливой доброю маской
Широкий звериный оскал.

И так беззастенчиво грубы
Бывали слова и плевки,
Когда, через сжатые губы,
На свет прорывались клыки.

Как в горло вцепиться хотелось,
Завидя беспомощный взгляд,
И зеркала грубая смелость
Страшнее казалась, чем яд.

Как видел я волчие души
Людей мне по крови родных,
И серые морды и уши
Мне чудились в каждом из них.

Казалось, что старые волки
Грызутся в бумажном плену,
Хотелось пальнуть из двустволки,
А после …. повыть на луну.

           ***

"Вы в глаза мне смотрите с упреком,
Я устал, я просто сильно-сильно выпил…
Мне сегодня тоже одиноко,
Я уже сто раз все это видел.

Обнажаются в улыбке пасти,
Тонут годы в сигаретном дыме,
Стасовал оркестр наши масти,
Но сегодня, леди, мы не с ними…"

Обнимают плечи чьи-то руки,
Запах вяло память оживляет,
Снова, пену выплеснув на брюки,
За столом шампанское стреляет.

Грешен я… А кто из нас не грешен?
Вновь я здесь, и вновь сегодня - с вами.
И опять на выпивке замешан
Пошлый флирт с высокими словами…

           ***

Дню старому - не много уж осталось,
День новый за спиной его стоит.
Чтоб время ни на миг не прерывалось,
Сегодня полночь их соединит.

Планета провернется до упора
И бесконечный свой продолжит бег.
А утром тень сползет с земли, как штора,
И солнцем озарится белый снег.

Начнется день. В пути его я встречу,
С ним за руку, как с другом я пойду,
И с ним расстанусь где-нибудь под вечер,
Чтоб с новым днем назавтра быть в ладу.

           ***

Нет гармонии в мире? Наверное…
В мире много, много нет.
Наше злое пространство трехмерное
Заполняет воинственный бред.

Только все это буйство блестящее
Ты, прошу, обвинять не спеши,
Есть четвертое и настоящее.
Измерение нашей души.

Нужно жить улыбаясь и радуясь,
Даже вечности глядя в глаза,
Не срывая с грядущего занавесь,
Без тоскливой оглядки назад.

Мы шагаем легко и стремительно,
Когда ноша не давит бока.
Жизнь - прекрасна, пока удивительна…
А в познании - зла и горька.

             ***

"Весь мир - театр, а люди в нем - актеры…"
А декорации - оледеневший дым.
Нас уберут послушные бретеры,
Когда опасны станем мы для прим.

Так поспешим сыграть немые роли,
Чтоб обрести неповторимый слог.
Дай нам судьба терпения и воли,
Да будет суд решителен и строг!

Печальный день, когда пайковой кашей
Придется согревать свой слабый мозг,
И смерти час нам станет мил и страшен,
И будут силы таять, точно воск.

Прекрасна жизнь, в ней столько света, солнца,
Текут на сцену теплые лучи.
Но, что нам мир, коль места не найдется
В нем колебанью маленькой свечи!?

          ***

Возникнув, исчезают царства,
Роятся ульи - города,
Изведав времени коварство,
Уходят люди навсегда.

Всю жизнь учиться у природы
Неповторимости творца,
Свершают круг по небосводу
Планеты, звезды и сердца….

          ***

Что жизнь, что карты - вечная игра,
Но только ставки разные на бочку.
И там, и здесь повсюду шулера,
И трудно отбиваться в одиночку…

У жизни свой имеется закон,
А карта, точно истина, - упряма.
Сегодня я поставил все на кон,
Мне нужен туз, а выпадает дама…

          ***

Не надо плакать, слезы ран не лечат,
И водка, мне поверь, не лечит их.
Ты лучше разверни пошире плечи,
Вздохни поглубже и забудь на миг,

Сотри все то, что тяжко сердцу вспомнить,
Все камни, все преграды на пути,
Открой пошире шторы мрачных комнат
И светлый мир в них радостно впусти.

Все кончится и снова повторится,
Так каждый год весна приходит вновь,
И, как награда, нам должны явиться
И дружба новая, и новая любовь.

          ***

Нельзя до злобы опускаться,
Она для творчества мертва.
Способны бешено кусаться
Огнем рожденные слова,

Но их тепло не согревает,
А порождает зверя в нас,
И он растет и созревает,
И наливает кровью глаз.

И перехлестывает ярость
Границы разума и сил,
И вот уже чуть-чуть осталось
До перекрестия могил.

Кипит толпа негодованьем,
Разорван им на части мир,
И возвеличен беснованьем
Очередной ее кумир.

Дрожат и рушатся основы,
Добро и зло вступают в связь….
И к подавлению готова
Тупая, злая сила - власть.

               
            ***
    "…Я верю, что придет она
     На водку старая цена…."
                    Народное

Что нам стакан? Пожар души
Одною каплей не потушишь,
Всю жизнь копившие гроши
Тоску и боль бутылкой глушат.

Отцы рассказывали нам,
Как веселились под гармошку,
Когда гулял российский хам,
Веселье выплеснув на трешку,

Как отдавали за бутыль
Последнюю из дома рухлядь,
Как человеческий утиль
От жажды одуренья пухнет.

Мы выросли, и этот мир
Нас принял в жесткие объятья,
Все точно также затхл и сыр,
Одет в знамена вместо платья.

И рюмка твердою ногой
Уверенно нам грудь сдавила,
И стала страшно дорогой
Для нас ее хмельная сила.

Мы отрекались от отцов
За их неправедную злобу.
И что же? Мы, в конце концов,
Идем одной дорогой к гробу.

Вне нас находится предел,
Который бешенству положен,
Он там, где спайка слов и дел
Сдирает нам на спинах кожу,

Где правят нашею судьбой
Ее слепые воротилы,
Не дав подняться над собой
И подрывая ум и силы,

Где подавляющий закон
Вгоняет нам лакейство в души,
Где есть глаза у всех окон
И стены обретают уши,

И труд становится шутом
Перед витийствующим креслом….
А мы заботимся о том,
Чтоб на троих бутылку треснуть.

 
         Поэзия

Поэзия? - Она проста,
Как просто все на этом свете.
Она скользит росой с куста,
Ей во дворе играют дети,

Она метелью бьет в стекло,
На занавесь ложится пылью.
Она - все то, что нас влекло
На грань меж небылью и былью.

Она - движение, полет,
Но ей присущи вкус и запах,
Она всегда чего-то ждет
И входит в нас на мягких лапах.

В ней есть невидимая связь
Души с безумствующим миром,
В ней все минутно, все на раз,
В ней все всегда прямым эфиром.

Она - упрямая струя,
Которой даже сталь подвластна,
Она - для каждого своя,
И тем, особенно прекрасна.

  Безысходность

Человека давила стена,
Эту стену разрушил крик.
Человеку сказали : "Весна!",
Он, дождем захлебнувшись, поник,

Он завесил шторой окно,
Чтоб не видеть слякоть и грязь:
Возрожденье всегда страшно,
Муки редко радуют глаз.

Человеку сказали: "Брат!",
Он схватился за пистолет,
И у дома вырубил сад,
Чтоб чужой был заметен след.

Человек мечтал о любви,
Втиснув душу в казенный сапог,
Человеку сказали: "Живи!",
Он попробовал… и не смог.

     Прошение

Да будет суд. И справедливость будет,
И будет путь для истины открыт.
Да минет месть всех тех, кто ныне судит,
Иначе зло свой счет не прекратит.

Пусть боль горит, ее вы не гасите.
Святой огонь не должен угасать.
Но я прошу: поймите и простите,
Чтоб мир не вспыхнул заревом опять.

В прощенье есть живительная влага,
Она способна раны освежить.
В минуту смерти - ценится отвага,
Но лишь прощенье помогает жить.

Закавказье…
      Югославия…
            Россия …?

Земля настругана ломтями,
В живое тело всажен штык.
Гремят железными когтями
Два зверя : вера и язык.

И оживает голос крови,
И обращает в кровь слова,
И, обретя начало в слове,
Диктует ненависть права.

И в землю втоптаны надгробья,
Чтоб прорости крестами вновь,
И в небе выслежены дробью:
Надежда, вера и любовь.

В кровавый цвет зарю окрасив,
Война восходит над страной,
И небо корчится в гримасе
Над нетерпимостью земной.

Предчувствие гражданской войны.

Странное время,
Смутное время:
В землю раздора
Брошено семя.
Кровь на знаменах,
Кровь на молитвах,
Колокол в храме
Стонет о битвах.
Взрослые игры
Дети оплачут,
Кровью оплатят,
Жизнью без сдачи.
Вырастет колос
Нового гнева,
Горькою памятью
Правым и левым.

            ***

Жизнь дорожает, смерть дорожает,
Только народ почему-то рожает
И умирает нисколько не реже.
Свадьбы, разводы - все, как и прежде…

            *** 

Нанося удар в сплетенье звезд,
Над страной война уже восходит.
Звездопад безвременный проходит
Над кострами разоренных гнезд.

И сердца обуются в сапог
Злой строкой могильного надгробья
На входящих за ее порог.

И сравняет горькая печаль,
Многократно политая потом
Всех хрипевших до кровавой рвоты,
Чтоб под ней навеки замолчать.

            ***

Мне не звонят друзья, ну и ладно!
Я почти забываю их вид:
Слишком помнить о прошлом накладно,
Две копейки сейчас дефицит.

Тяжело в телефонном угаре
Придушить деловой разговор,
Старый номер набрать: "Здравствуй парень!
Где же ты пропадал до сих пор?"

Я и сам этим, кажется, грешен.
Слава богу, храню имена,
И пробитые в памяти бреши -
Это общая наша вина.

Жизнь закружит в сумятице мелкой,
В листопаде из дел и газет.
И в подъездах под свежей побелкой
Скроет прозвища старых друзей.

Мы тупеем в движении стадном,
Мы стремимся других изменить…
Мне не звонят друзья, ну и ладно,
Значит должен я сам позвонить.

            ***

Деревни уходили в гору,
Где церковь, к небу вознесясь,
Сзывала колоколом к сбору,
Порвавших с этим миром связь.

Крестом могильным и церковным
Благословляя путь живых,
Земля российская любовно
Хранила пахарей своих.

Так прорастала церковь вниз,
Соединяя в хороводе,
Потомков с теми, что срослись
С землей, отдавши дань природе.

И эта тянущая нить
Дает нам в жизни путь и меру,
И силы помнить и любить,
И помогает сохранить
В нас душу, родину и веру.

   "Честь имею!"

Я крепко пью и иногда хамею
В присутствии самодовольных тлей,
Но есть во мне два слова: "Честь имею!",
Которые всех денег мне милей.

Я столько раз об них уже ломался,
За честным словом лазя черту в пасть.
Его давая, я ничем не клялся,
Но слово надо мной имеет власть.

Годами эту обретая веру,
Я становлюсь в ней князем… и рабом.
Извечной жаждой вызова к барьеру
Определяясь в действии любом…

Плюю на обвиненье в тертых рифмах,
В открытом слоге угнетает муть.
Но, вот вам крест, в словесных логарифмах
Я мог бы всех вельмож перемахнуть!

Я не прошу у Вас в искусство визы
И не стремлюсь ханжам читать мораль…
Бью от борта, мой шар летит, как вызов -
Центральный в лузу загонять пора!

         ТОСТЫ

          Тост друзьям.

Не бей бокалы, не в этом запрятано счастье,
Ведь проще всего беззащитное бьется стекло.
Попробуйте сами над сердцем развеять ненастье,
В застывшие души вдохните живое тепло.

С плеча не рубите, когда на душе одиноко,
Не бейте в лицо,… если можно ударить поддых.
Не бойтесь открытых для свежего воздуха окон,
И струны не рвите, ведь, в общем то, дело не в них.

Не пейте до дна, оставляйте глоток для соседа,
Но, больше всего, опасайтесь в душе пустоты.
Не жертвуйте пешками, даже во имя победы,
Ведь может случиться, что пешкой окажешься ты.

Не верьте пустым и никем не проверенным слухам,
Не жгите мостов, если в этом нет острой нужды.
И быть постарайтесь прекрасны и телом и духом,
И верьте в удачу, и близкой не бойтесь беды.

Живите, как будто для вас уготована вечность,
Но помните то, что отведен любому свой срок.
И верьте, пожалуйста, в ваших друзей безупречность,
И правду умейте всегда различить между строк.

И, если у вас вдруг случится тяжелая схватка,
Вы руку врагу протяните,…когда он упал.
И пусть вам не будет в друзьях… и врагах недостатка,
За добрых друзей поднимаю я этот бокал.

         ***

Я хочу быть с вами вместе,
Но душой я в веке старом.
Мне бы жить назад лет двести,
Мне бы быть сейчас гусаром.

Мне бы где-то на Сенатской
В декабре вставать под пули,
С лицеистами встречаться,
Водку пить и каламбурить.

Но без вас, друзья, признаться,
Жить бы там мне было скучно,
Ведь студенческого братства
Ничего нет в жизни лучше!

И, возможно, краски гуще,
Жизнь прекрасней в нашем веке.
Кто из нас, сегодня, - Пущин,
Кто сегодня Кюхельбекер?

Нам, почти что всем, - по двадцать,
Мы нахальные и злые,
Мы еще дадим просраться
Нашей матушке - России!

  Прощальный тост

Ну, вот и все - пришла пора прощанья.
Что делать, если кончился виток.
И вновь, забыв пустые обещанья,
Я ухожу, переступив порог.

Еще один этап остался в прошлом.
Часть жизни, а быть может, часть души.
Но что же толку в пожеланьи пошлом:
"Павлуха, обязательно пиши".

Быть может, я когда-нибудь приеду,
Быть может, вы приедете ко мне,
И мы сыграем в светскую беседу,
И мы омоем прошлое в вине.

И будем плакать мы или смеяться,
И будет горько нам или светло,
Но никогда не сможем мы собраться
Так, как вчера. Что было - то прошло.

Я не грущу о прожитом - нет смысла,
Ведь только в будущее куплен наш билет.
И жизнь моя, как в тамбуре, повисла:
Здесь нет уже меня, а там - пока что нет.

В пространстве между прошлым и грядущим
Я снова проверяюсь на излом,
И пью за вас, за всех со мною пьющих,
За этим остающихся столом.

  Ассоциативный тост

Конец жизни - это далеко,
Конец света - это выключатель,
Конец мысли - это точка,
Конец тоста - это пустая рюмка…

  Тост - каприз

"Я хочу!" - и выше нет закона,
Мне иных законов не дано,
Это слово для меня икона,
Губы в губы льются, как вино.

"Дайте мне!" - мне много не надо,
Я хочу не много - всего,
Мне угодна лишь одна ограда -
На могиле тела моего.

Нет теням! Я жив среди живущих,
Рук и губ холодных не коснусь.
Пью за пальцы теплые дающих,
Тех, к которым я еще вернусь!

Пью за то, чтоб мучило и било,
Чтобы рвало мысли на куски,
Чтобы в этой жизни что-то было,
Кроме скуки, злобы и тоски!

Пью за то, чтоб места было мало,
Чтоб трещали штампы и клише.
Я хочу, чтоб тело уставало,
Не давая уставать душе!

Мой бокал почти до края полон,
Выпью я, налей еще полней!
Пусть всегда собой венчает стол он:
Жизнь - игра, желанье - ставка в ней!

    Эпиграммы

 Кремлевским пенсионерам:

Уже сняты награды и погоны,
Уже слегка помяты пиджачки.
Экс-судьи, экс-министры, экс-иконы…
Но экс-ли воры эти старички?

 На денежную реформу:

Когда всю жизнь снимаешь с кона пенки,
К чему менять устойчивую масть?
Уж лучше в мусор обесценить деньги,
Тогда еще дороже станет власть.

           ***

Цензура вечна…
Если все заборы
Когда-нибудь удастся людям снять,
То и тогда останутся вахтеры,
Готовые калитку охранять.

           ***

Жизнь холостая - одинокий берег,
Нависший над излучиной кривой.
Напор реки его подножье сверлит,
Настанет день - в омут с головой…

           ***

Топорам. (Посвящение смертника)

Одетый в чистую рубаху,
Я разницы не находил
Меж только строившими плаху
И тем, что головы рубил…